Читать онлайн книгу "О том, как я ее любил"

О том, как я ее любил
Дмитрий Анатольевич Лейко


Дорогой читатель!

Ты держишь в руках книгу, которую вправе даже не открывать. Пройдя мимо, ты никогда не узнаешь истории о любви, которая не так часто попадается на нашем жизненном пути. Кто-то ее встречает, кто-то теряет и находит вновь, а кто-то проживает жизнь, так и не познав всю силу безграничной, безусловной, всепоглощающей любви.

На страницах этой книги есть место и драме, и преданности, и подвигам, и ошибкам… Но все можно пережить, преодолеть и простить, если чувства сильны.

Сергей Есенин писал: «Никому не отдавайте того, с кем счастливы…» И я ему вторю: «Любишь – не отпускай».

Будьте с теми, кого так любите.





Дмитрий Лейко

О том, как я ее любил


Посвящаю моей Helen



Все имена и события вымышлены,

любые совпадения не случайны.


© Лейко Д.А. текст


* * *

Интересно, если бы я знал, как этот момент перевернет мою жизнь, захотел бы я его избежать? А смог бы?

Я никогда не писал книг. Моя история – не пример для подражания, не свод правил и уж точно не наставление о том, как нужно жить. Таких историй тысячи, и каждый, кто хоть раз любил другого человека до кончиков своих и его пальцев, может написать свою книгу.

Я не герой, не робот и не железный человек. Я такой же, как и все люди. Так же слаб, так же одинок, так же, как и ты, дорогой читатель, продолжаю ходить на работу. Налаживаю быт, воспитываю детей, общаюсь с друзьями. Возможно, мы даже встречались когда-то, но твой взгляд скользнул мимо меня. Я не осуждаю.

Я расскажу тебе о том, о чем просто так не рассказывают. О том, что так приятно вспоминать, когда кроме воспоминаний ничего больше и не остается. Дорогой читатель, ты наверняка хоть раз в жизни слышал фразу: «Если любишь – отпусти. Твое к тебе вернется». Что ж, теперь у меня есть вопросы к тому, кто ее придумал.




Знакомство


В моей памяти в точности сохранился день, когда все началось. И сейчас, когда я снова и снова ворошу эти воспоминания, то испытываю и боль, и наслаждение. Две полярные эмоции, противоречие, бесконечный спор и при этом гармония. Парадокс, но именно так я бы охарактеризовал все, что произошло со мной.

Сейчас я вновь хочу вернуться в тот день. Как возвращаюсь в него каждую минуту, каждый новый вдох.

Суббота, ночь. Осталось 5 часов.

Текила обжигает горло. Я стою возле барной стойки, голова немного кружится. Пахнет кальяном и пониженной социальной ответственностью. Одна рука на талии обворожительной брюнетки (Катя? Юля?), другой рукой собираю кожурки лайма. Рядом друг детства. Жизнь прекрасна. Вроде бы.

Осталось 3 часа.

На улице прохладно, и это немного приводит меня в чувство. Конец августа, ночи короткие, вот-вот рассвет. Я смотрю перед собой и стараюсь немного проветриться. Мысли растеклись… И быстро сбежались в комок от резкого хлопка по плечу.

– Дима! Ну ничего себе, ты чего здесь?

– А, Серега, здорово! Да вот отдыхаю. На выходные в Липецк приехал.

– Видел фотки с Эльбруса – огонь! Как Таня?

– Да мы… Разводимся. Но все нормально!

Мне не хотелось говорить Сереге о том, почему так вышло. Или о том, как я скучаю по дочке и сыну. Или, скажем, о том, как мучаюсь бессонницей уже несколько месяцев. И тем более о том, что Эльбрус – на самом деле просто максимально далекое и максимально опасное путешествие, которое можно было организовать в это время. Тогда мне нужно было как-то забыться, дать испытание телу, чтобы перестать испытывать разум.

Я свернул болтовню с Серегой и вернулся в клуб.

Осталось 2,5 часа.

Нужно было найти друга, с которым я сюда пришел. В последний раз я видел его, когда он увлеченно шептал что-то эффектной рыжеволосой даме. Мой товарищ отличался высоким ростом, по этой примете я и старался его найти среди толпы. Но смотрел я только перед собой. И это стоило мне ошибки.

Если бы я тогда знал, к чему она приведет, постарался ли бы я быть внимательнее? Да кто сейчас разберет.

В общем, я споткнулся. Всего лишь потерял равновесие на несколько секунд. Нет, моя жизнь не перевернулась, Земля не перестала вращаться вокруг своей оси. Я просто поймал баланс и пошел дальше. Но процессы во Вселенной уже были запущены.

Осталось 2 часа.

Мы пробыли в клубе еще недолго, а затем собрались в отель. Если честно, мы перебрали текилы и очень устали. Моя темноволосая подруга (может, все-таки, Света?) куда-то испарилась. Егор очаровательно (как казалось только ему) улыбнулся своей сонной бестии, и мы ушли.

Алкоголь начал потихоньку отпускать, и голова уже трещала. Я поймал взгляд приятеля и молча согласился с ним, что последний сет напитков был лишним. Если ты хоть раз возвращался из клуба под утро в похожем состоянии, то наверняка догадываешься, к какому решению мы пришли.

– Может, поедим сначала? Супчик бы помог.

– Да разве что-то открыто уже в такое время? Хотя… Давай поищем, меня тоже как-то мутит.

Долго выбирать не пришлось, не так много заведений было открыто в такой час. Егор вспомнил одно место, и мы двинулись туда.

Все, кто хотя бы раз завтракал очень ранним субботним утром в кафе, точно видел таких, как мы.

Мы были не самыми желанными гостями, чего уж там. Цепляли официантку, отпускали плоские шуточки. Каким-то образом с нами внезапно оказались друзья – Ярослав и Ольга, и это только разгорячило нас. Не знаю, почему мы так развязно себя вели – ведь сначала нам хотелось просто поесть и отправиться спать.

Осталось 10 минут.

Я опустил взгляд. И мир опять не перевернулся, почва не разверзлась под ногами. А вот брюки – да. Помнишь, я споткнулся в клубе? Что было бы, если бы я смотрел под ноги?

– Девушка! А девушка! Ну не делайте вид, что вы меня не слышите! У вас есть иголка с ниткой?

Уставшая официантка бросила на меня полный ненависти взгляд. Представляю, как она не любит утренние субботние смены.

– Извините, но здесь не ателье.

Она убежала на кухню быстрее, чем я сообразил, что ей ответить.

Мы ждали свой заказ и продолжали нести чушь таким образом, чтобы каждый посетитель нас непременно слышал. Но что-то было не так. Мне было не по себе, словно кто-то за мной наблюдает.

Осталась секунда.

Я обернулся.

Помню ли я, какой была моя первая мысль, когда я увидел ее? Нет. Есть теория, что наш мозг специально избавляется от сильных потрясений – просто вычищает их из памяти. Возможно, дело было в этом. А может быть, я тогда просто не придал этому эпизоду значения?

Легко анализировать моменты издалека, когда прошло уже много времени. И как же сложно по достоинству оценить счастье, описать его правильными словами, подобрать ассоциации, когда вот оно, рядом.

Итак, я ее увидел. Высокая, очень стройная девушка. Идеально ровная осанка. Ее поза, положение головы, взгляд – все невероятно удачно балансировало на тонкой, математически выверенной грани между достоинством и высокомерием. Она держалась очень гордо, но не надменно. Она уверенно стояла на земле, хотя мне казалось, что над землей.

Длинные распущенные белые волосы были аккуратно уложены. Со стороны может показаться, что прическа – просто часть образа, и ничего особенного в них нет. Позднее я узнал, что волосы – это защита. Она не говорила об этом, едва ли она сама осознавала их роль. Но стоило внимательно понаблюдать за тем, как она рассыпает их по плечам, каким жестом она поправляет прическу, становилось понятно, что волосы – это ее защита от внешнего мира. Средство, чтобы спрятаться, убежать от случайных взглядов. Невероятно прекрасное средство. И какое манящее.

Я любил трогать ее волосы, вдыхать их запах. Ничего вокруг в такие минуты не существовало, я сам попадал в этот кокон, мне было уютно и спокойно. Но тогда в кафе, я, конечно, всего этого не знал.

Ее глаза. Настолько голубые, что казались… Стеклом, аквамарином, топазом? Они смотрели прямо в душу и одновременно как будто сквозь тебя. По ее глазам нельзя было прочесть тайну. Они не выдавали ее секретов, но зато умели выпытывать твои. При них можно говорить все что угодно. Вести себя как угодно. Но эти глаза видели все. От них было невозможно утаить правду.

Губы. Пухлые, аккуратные губы. Если бы ты знал, дорогой читатель, как я любил их целовать. Короткий поцелуй или долгий, шутливый или страстный. Каждый раз словно впервые. Я бы многое отдал, чтобы почувствовать это сейчас. Чтобы просто повторить этот момент. Хотя бы один раз. Хотя бы на полсекунды.

Тогда я этого всего не знал. Все только начиналось. Для меня уже это все закончилось.

По ее взгляду невозможно было прочитать, что она думает. Она смотрит на меня с жалостью? С состраданием? С пренебрежением? Ей понравилась моя шутка про сырники, которую я отпустил на все кафе? Ничего не понятно!

С ее позиции хорошо просматривался весь зал. Идеально выглаженная белая рубашка, узкая черная юбка. «Администратор, наверное», – подумал я. И отвернулся.

Но шутить и балагурить почему-то расхотелось. Я чувствовал ее взгляд и испытывал странные ощущения. Этот взгляд мог прожечь насквозь. Хотелось поскорее уйти и остаться одновременно. Я погрузился в свои мысли.

Из них меня вывел уверенный женский голос:

– Возьмите, пожалуйста.

Невероятно хрупкое запястье. Длинные, тонкие пальцы. Такие еще называют музыкальными. Ослепительно белая, словно прозрачная кожа. Казалось, ее так легко повредить. В пальчиках сверкнула иголка. И катушка ниток.

Я растерялся. Сердце пропустило несколько ударов, прежде чем я ответил.

– Спасибо большое! Я ваш должник.

– Ну тогда с вас шоколадка!

Она была очень высокой. Могла бы покорять подиумы где-то в Париже. Могла бы стать первой леди какой-нибудь развитой страны и величаво приветствовать избирателей. Но она была здесь, так восхитительно рядом. Я рассмотрел ее имя на бейджике. Ее звали Елена.

Елена перебросилась с нами еще парой дежурных фраз и ушла. Я заметил, что она как-то странно переглянулась с Олей.

Я никогда не засматривался на высоких девушек. Мне было неуютно, если моя избранница была выше меня. В конце концов, у каждого свои вкусы – я любил миниатюрных спутниц.

Ты еще помнишь, дорогой читатель, что рядом был мой друг Егор? А помнишь, по какому признаку я искал его в клубе – чья голова повыше? Так вот, Егора, напротив, всегда привлекали дамы повыше. В его глазах загорелся интерес.

Не в мою пользу играло и то обстоятельство, что вечером мне нужно было возвращаться в Москву. Липецк – мой родной город, я часто бывал там по делам, у меня был там кое-какой бизнес. Но жил и вел свои дела я уже давно в Москве. И редко приезжал на малую родину дольше, чем на сутки.

У Егора же было еще почти два дня в городе, на что он поспешил обратить мое внимание:

– Ты же все равно уезжаешь вечером! Давай-ка я загляну сюда вместо тебя. Поблагодарю твою великодушную спасительницу, так сказать.

Он улыбнулся самой обворожительной улыбкой из своего обширного арсенала. Во всяком случае, он сделал все, что мог, учитывая бессонную ночь и литры текилы. Мне почему-то резко захотелось ударить его.

Завтрак уже принесли, и я так сжал ложку, что пальцы побелели. Боже, как же я заревновал! Я приревновал старого друга к девушке, которую даже не знаю. Ну что за абсурд?

Егору я, понятное дело, уступать не собирался. С чего он, вообще, решил благодарить ее за меня? Она же принесла эти нитки мне. Мне! Значит, его это совсем не касается! Алкоголь из меня моментально выветрился.

Ага, заедет к ней вечером, будет упражняться в остроумии, использует пару своих приемчиков, а дальше… Нет! Но.

С такими мыслями я ехал в Москву. Других вариантов у меня не было, там ждали дела. Но как же я не хотел уезжать.

Следующим вечером я позвонил Егору. Ревность точила меня, я в красках представлял их свидание и, зная настойчивость своего друга, осознавал, что оно может принять разные обороты. Но вида, конечно же, не подавал.

– Привет! Ну как ты, отошел от вчерашнего?

– Да под вечер только проснулся! Вообще не представляю, как ты ехал в Москву, еще и за рулем. Мне так плохо было.

– Чем занимался потом?

– Да всю субботу в отеле провалялся, в воскресенье утром на объект, потом к родителям заехал, сейчас вот тоже в Москву выезжаю. Можем пересечься завтра в обед, буду в твоем районе.

– Да-да, можем, ага. А ты в кафе-то так и не зашел? Помнишь, где мы завтракали? Ну, поблагодарить за нитки.

– Что? А-а, да совсем не до этого было, вылетело из головы.

Камень с сердца упал и разлетелся на миллион осколков. Он никуда не ходил. Он вообще забыл об этом случае!

В своей голове я уже нарисовал картину, как выясняю отношения с другом из-за девушки, как разворачивается драма… Вот дурак! Я понял, что срочно нужно действовать. Этот ее взгляд все никак не шел у меня из головы.

Не могу сказать, что влюбился с первого взгляда. Нет, это была не любовь. Это было какое-то колдовство, наваждение, объяснения которому не получалось найти. Впервые после долгого и болезненного бракоразводного процесса я мог сконцентрироваться на чем-то новом.

Хотя на тот момент я был не одинок. Я вообще не припомню, чтобы в то время я каким-либо образом чувствовал одиночество. Мне было, о ком заботиться. Но этот ее взгляд ударил меня в сердце.

Я не анализировал прошлое, не думал о том, что будет дальше. Я знакомился с новыми ощущениями, изучал их и быстро забывал. Это было потрясающе. Если бы я тогда только осознавал, насколько это было потрясающе.

Итак, мне нужно было ее найти. Я знал только, что ее зовут Елена, она живет в конкретном городе и работает в конкретном кафе. Делов-то!

– Администратор Екатерина. Чем могу вам помочь?

Голос был не ее. Видимо, сменщица.

– Добрый вечер, Екатерина! Я курьер из DHL. У меня есть посылка для вашей сотрудницы, ее имя Елена. Скажите, пожалуйста, у вас работает такая? Отправитель не указал фамилию, но мне нужно ее знать, чтобы заполнить квитанцию.

– Да, у нас только одна Елена. Елена А.

– Записал, спасибо большое! Скажите, могу ли я узнать ее номер телефона, чтобы уточнить детали?

– Извините, но такую информацию я вам передать не могу, это просто небезопасно. Уточните у отправителя.

– Понял. Тогда подскажите, пожалуйста, когда у нее следующая смена? Я привезу посылку в этот день.

– Она выходит завтра.

Екатерина положила трубку. Я глубоко вздохнул. Только фамилия – негусто, но уже кое-что.

В Липецке у меня было много знакомых, но не всех можно было спрашивать напрямую. Не хотелось становиться героем сплетен среди одноклассников и полузабытых приятелей. Я решил позвонить ребятам, которые тогда были с нами в кафе. Они жили как раз неподалеку и наверняка часто туда наведывались.

– Алло, Оля? Как у тебя дела?

– Да ладно, Дима? Ничего, потихоньку. Случилось что?

– Кое-что произошло, да… Мне нужно связаться с одним человеком. Поможешь?

– Ну смотря с какой целью. Быть соучастницей убийства не хочу.

– Нет, убивать мы никого не будем. Мне просто нужно найти ту девушку из кафе в субботу, помнишь? Хочу поблагодарить ее за помощь с нитками. Ты же живешь там рядом, может быть, что-то о ней знаешь.

– Дима, нет! Я знаю ее, она хорошая девчонка, но помогать тебе с ней я не буду, ни в коем случае.

– А что тут такого?! Мне просто хочется с ней пообщаться.

– Все, Дим, меня сын зовет, обещала ему мультики включить. Давай потом как-нибудь созвонимся.

Что произошло? Что с ней не так? Или со мной? Олю я знал тысячу лет. Сейчас она сотрудничала со многими ресторанами, да еще и жила возле того самого кафе – она была моим идеальным и проверенным кандидатом в информаторы. Если уж она мне ничего не рассказала и заговорила загадками, значит, тут что-то нечисто.

Может, та девушка замужем? Но кольца вроде не было… Да и в таком случае Оля бы так прямо и сказала. Ну что за секреты?!

– Ярослав, привет! Как ты?

– Да потихоньку. Сын на днях же идет в первый класс, весь день с Олей по магазинам ездили. Ты как?

– Да все неплохо. Помнишь, мы в субботу завтракали в кафе? Мне еще администратор нитки принесла. Я хочу эту девушку найти. Ты ее не знаешь?

– Ну как… Я заказываю горячее в офис на всех иногда там, через нее. Поэтому знаю ее немного, и владельцев кафе тоже знаю. Но, Дима, тебе точно это нужно? Она девочка непростая.

– Что ты имеешь в виду?

– Да там даже хозяева прямым текстом всем говорят, что в обиду ее не дадут. Сам понимаешь, желающих познакомиться много. У нее брак развалился совсем недавно, там очень тяжелая история была. Но это между нами, конечно. Девчонка осталась одна с двумя детьми. Если хочешь просто потусить, найди кого-нибудь другого. Я серьезно. Не надо ее обижать.

Мы поболтали еще, затем я положил трубку. Лена, я бы и рад был не тревожить тебя, но если бы я мог.

У меня тоже были дети, трое от двух несложившихся браков. Сказать, что я тосковал по ним, значит, не сказать ничего. Я прекрасно понимал, что отношения между родителями могут складываться по-разному. Это жизнь, и чем старше ты становишься, тем сложнее верится в «жили они долго и счастливо и умерли в один день». И меня совершенно не смущало, что у нее их двое.

Непростой развод… А у кого он простой? Мне потребовалось забраться на Эльбрус, чтобы стало хоть чуть-чуть полегче.

Но я также твердо был уверен, что, как бы ни повернулась судьба, как бы ни накалилась обстановка в семье, дети здесь ни при чем.

Но почему же все так старательно ее оберегают? Я могу понять персонал кафе. Могу даже понять Олю – женская солидарность и все такое. Но Ярослав? Ему-то какое дело? Тем более он женат.

Сейчас у меня уже есть ответ на этот вопрос. Дело в том, что Лену очень хотелось оберегать. Нет, она не была беззащитной девочкой-принцессой, которую вечно приходится спасать от кровожадного дракона. Как бы то ни было внешне это не проявлялось никак. Она была очень независимой, и свою независимость всячески подчеркивала. Она казалась неуязвимой. Она любила без остатка. Если она помогала кому-то, то вкладывала в это всю душу. Для нее не было «наполовину» или «чуть-чуть». Поэтому все вокруг платили ей той же монетой.

Но тогда я всего этого не знал. Мне было известно совсем немного: ее зовут Лена, у нее был тяжелый развод, у нее двое детей, она работает администратором, она знает, где лежат нитки, и выглядит она фантастически. Вот то небольшое досье, которое я успел собрать.

Следующий шаг – подготовка подарка. Какие цветы она любит? А какие конфеты? Без ложной скромности скажу, что никогда не был обделен вниманием женщин. Я умею красиво ухаживать, умею разговорить, быть внимательным и харизматичным. Я не буду лукавить и рассказывать тебе, дорогой читатель, что я нервничал, не спал ночами и несколько часов выбирал ей букет. Нет, это всего лишь знак внимания – первый шаг к сближению должен быть нейтральным. Но мне хотелось ее зацепить.

Я заказал букет. Не слишком огромный, чтобы не смутить ее и не заставить чувствовать себя обязанной. Не слишком маленький, чтобы он не выглядел дежурным комплиментом. Добавил к нему коробку конфет и записку:

«Прости, что не смог приехать в субботу и поблагодарить за помощь лично. Прими эти цветы и конфеты в качестве признательности за ту нить, что оказалась между нами».

Я заказал доставку на ее имя в кафе. К счастью, администратор меня не обманула, и Лена действительно была на смене в тот день. Мне даже удалось найти ее страничку в соцсети, на которой уже через час я любовался этим букетом и ее невероятными, светящимися от счастья глазами.

Все. Назад пути не было. Мне захотелось всегда быть причиной ее счастья. Хотел ли я остановить себя в тот момент? А нужно ли это было делать?

Лена. Мне больше нравилось называть ее на английский манер – Helen. Казалось, простое имя, которое носит много девушек у нас, ей совершенно не подходит. Она была другой, незаурядной, неземной.

Некоторое время я просто любовался ее фотографиями. А потом написал.

Дмитрий Л.

Привет:) Как прошел рабочий день?

Елена А.

Ого, здравствуйте! Хорошо, вот кто-то прислал цветы;)

Дмитрий Л.

Ну, для такой красивой девушки получать цветы – это, наверное, уже привычка.

Елена А.

Ну не скажите.

Дмитрий Л.

Я был бы рад дарить цветы каждый день. И можно на ты:)

Не хочешь как-нибудь прогуляться?

Елена А.

Конечно, было бы здорово! Когда у тебя будет время?

Дмитрий Л.

Я сейчас в Москве. А увидеться смогу через пару недель.

Елена А.

Ого, так много дел?

Дмитрий Л.

Так я же в Москве.

Елена А.

А я подумала, в торговом центре «Москва».

Дмитрий Л.

Нет, я живу в городе Москве.

Тут нужно немного пояснить, дорогой читатель. Моя Helen тогда считала Москву чем-то невероятным, далеким, недосягаемым, хотя до Липецка было всего пятьсот километров. На тот момент она никогда не выезжала дальше ближайших городов, а прямо возле ее дома был ТЦ «Москва», поэтому она решила, что я нахожусь где-то рядом.

Так наш первый короткий разговор и закончился. На следующий день я спросил, как у нее дела, а она поинтересовалась, не попал ли я под дождь – в тот день в Москве и правда прошел сильный ливень.

Ничего особенного. Два-три сообщения в день – влюбленные обычно переписываются больше, не так ли? Но я боялся показаться навязчивым. Я боялся ранить ее. Боялся перейти черту.

Позднее я узнал, что она обижалась на это. Ей хотелось большего внимания, хотелось чувствовать себя нужной, знать, что я по ней скучаю. Но гордость не позволяла ей даже намекнуть на это.

Гордость. Именно это качество руководило ею. Вообще я встречал мало людей с таким внутренним достоинством. Она держалась как королева. Она не показывала слабые места. Helen всегда ставила на карту все, что у нее есть. Кто знает, возможно, если бы градус ее гордости был чуть ниже, наша жизнь сложилась бы иначе? Но смогла бы она его понизить?

Дмитрий Л.

В эти выходные буду в Липецке. Не хочешь увидеться?

Елена А.

Да, давай. Завтра вечером?

Я не прыгал от счастья, как подросток. Не думал о том, как все пройдет, не строил планов. Знаешь, это было поразительное ощущение. Все шло так, как должно было идти. У меня не было цели впечатлить ее, затащить в постель, влюбить в себя. Я не хотел ее присваивать и осыпать сообщениями с утра и до ночи. Все было так, как должно быть. Когда мы назначили встречу, я был уверен, что она пройдет хорошо.

Меня не пугало, что у нее (конечно же!) много поклонников. Не пугала ее «трагическая» история, которой все вокруг хотели меня предостеречь. Я не собирался с ней играть. Дело в том, дорогой читатель, что она была чиста, как весенний день. Вокруг нее всегда была хорошая погода. Знаешь, даже в самый пасмурный день как будто луч солнца всегда пробивался над ней. Это было необъяснимо. Говорят, что у таких солнечных людей всегда сложная судьба.

Прошло много времени, но ее образ так прочно впечатался в мою память, что я легко могу представить ее рядом. Конечно, я думаю о ней практически постоянно. Но не только о ней: еще я размышляю о своих поступках, о тех, которые совершил, и еще больше о тех, которые стоило бы совершить.

Людям моего склада не свойственно сомневаться в себе. Если бы мы однажды встретились с тобой, ты бы ни за что не подумал, что изнутри меня разрывают мысли. Мог ли я все изменить? В чем была моя ошибка? И ошибался ли я?

Но пока что наша история только начинала разворачиваться. Итак, мы назначили встречу.




Первая встреча


В пятницу вечером, поскорее свернув дела в офисе, я выехал в Липецк на машине. Повторюсь, я совсем не нервничал. В глубине души я чувствовал, что все просто идет так, как должно. Все наконец становится на свои места.

Остановился в том же отеле, что и обычно. Быстро закинул вещи, умылся, освежив лицо, и поехал к ней. Притормозил у подъезда, написал короткое сообщение. Дверь подъезда открылась, и вот выходит Helen.

Как же она была хороша! Дорогой читатель, если у тебя хотя бы раз замирало сердце при виде другого человека, ты понимаешь, о чем я говорю. На ней было легкое платье глубокого изумрудного цвета. И без того высокая, она надела туфли на шпильках, но меня это нисколько не смущало. Честное слово, это было как в фильме: что-то происходит, и мир вокруг замирает. Как будто кто-то включил замедленную съемку.

От подъезда до машины нужно было пройти каких-то десять метров. Минута, если не меньше. Так вот, я запомнил каждую долю секунды. Helen шла, словно королева. Все та же горделивая осанка, тот же величавый взгляд.

Сколько раз я еще приезжал к ней? Может быть, сто? Двести? Так вот, я каждый раз встречал ее именно возле подъезда просто потому, что мне хотелось видеть, как она идет ко мне. Такая красивая! Ко мне! Таким уверенным, неторопливым шагом, словно дразнит меня. Словно ей самой не так уж и не терпится меня обнять. Это было игрой, нашей тайной игрой.

Еще одна традиция – объятия. Мы всегда обнимались долго, хотя это может показаться странным, особенно когда вы в длительных отношениях. Мы понимали, кто мы друг для друга. Мы искренне нравились друг другу. И искренне радовались встрече после долгой разлуки.

Как мне не хватает этих объятий сейчас! Как я хочу обхватить ее руками, спрятать ото всех, почувствовать ее запах, прикосновения, утонуть в ее нежности. Сейчас ничего этого не осталось. Смирюсь ли я когда-нибудь с этим? Смогу ли жить без этого?

Я открыл ей дверь. Ни разу Helen не открывала автомобильную дверь сама. Для меня это было чем-то невообразимым. Этого просто нельзя было допустить. А потом…

Потом мы поехали гулять на набережную. Знаешь вот эту неловкость первого свидания? Когда «прощупываешь почву», подбираешь темы. Так вот, ничего подобного не было. Мы словно гуляли так по набережной уже сотни раз. Мы разговаривали, словно у нас уже есть сотни общих историй.

То чувство, которое я испытывал рядом с ней, меня переполняло. Я не хотел быстрого секса, не хотел форсировать события, не хотел, чтобы она подробно рассказывала мне о своем прошлом. Даже напротив.

– Ты рассказал про дочку. А где же ее мама?

– Моя первая жена умерла.

С помощью такого ответа я всегда пресекал обсуждение подробностей моей прошлой личной жизни. На этом все вопросы обычно заканчивались.

– Соболезную.

– Спасибо. Это случилось уже достаточно давно, я в порядке.

Она промолчала в ответ. Не знаю, смутило ли ее такое положение дел, но больше вопросов о личной жизни Helen не задавала. Однако попыталась коротко рассказать о своей.

– Я сейчас не в отношениях, он у меня… Ну, знаешь, как карманный бойфренд. Если мне нужно, я могу позвонить, мы иногда встречаемся.

– Понятно. Давай на этом остановимся, я бы не очень хотел знать подробности твоего «карманного» романа и говорить о прошлом.

И я действительно не хотел. Несмотря на то что все общие знакомые говорили о таинственном «трудном разводе», мне не хотелось знать подробностей. Я не хотел испытывать жалость, ревность или смущение. Я не хотел складывать о ней мнение на основании этих историй. Мне хотелось открыть ее заново, как белый лист. Самому построить образ. Не знать, что было до. Я сам по частичкам создавал ее образ в своей голове.

Какая же это была ошибка! Ведь ничего же страшного в этом нет – просто узнать человека поближе. Но Helen поняла, что я тоже не стремлюсь говорить о своей жизни. Для нее это стало маркером того, что и у меня есть от нее тайны. Уже на первом свидании мы столкнулись с тем, что смотрим на вещи по-разному. Но, боже, КАК смотрела она!

Сейчас я уже не могу в точности воспроизвести тот наш первый долгий разговор, дорогой читатель. Возможно, он и не стоил твоего внимания. Главное, это то ощущение, которое мы оба испытывали. Словно мы знакомы уже миллион лет.

По ряду ее вопросов я обратил внимание, что, похоже, моя Helen тоже пыталась навести обо мне справки. Конечно, вида она не подавала. А я все гадал, кто же стал ее информатором. Уж не Ярослав ли с Олей?

Набережная привела нас в тупик. В конце набережной мы оказались под свадебной аркой, которая служила декорацией для фотосессий. Возникла секундная неловкость.

– Можно тебя сейчас поцеловать? Через много лет мы будем вспоминать этот момент и жалеть, что не воспользовались такой романтичной случайностью.

– Давай!

И я поцеловал ее, а потом мы просто развернулись и пошли обратно.

С возрастом приобретаешь способность смотреть на вещи образно, особенно когда вспоминаешь важный момент и пытаешься найти знаки. Мы зашли в тупик, но просто развернулись и пошли обратно. И так у нас было несчетное количество раз. Казалось, что все, дальше уже нельзя, но мы брали друг друга за руку и разворачивались, словно ничего и не случилось. Брали из ситуации максимум, становились ближе, находили смысл быть рядом и разворачивались, чтобы продолжить наш путь дальше. Но скажи мне, чего стоят эти тысячи счастливых примирений против одного несостоявшегося, которое все изменило?

Мы решили перекусить. Не хочу показаться сентиментальным, но я предложил зайти в кафе, где мы встретились. Helen была не против, но…

– Я ведь там работаю! Могут начать сплетничать. И та официантка, которой ты нагрубил, до сих пор о тебе вспоминает.

– Ну ты же не стесняешься меня?

– Нет-нет! Просто как-то… Я и сама там часто бываю с детьми в качестве гостьи. Подожди, я позвоню и закажу нам столик. У меня особые преференции в этом заведении.

Конечно, у меня был свой мотив повести ее туда. Во-первых, я хотел убедить ее окружение, что не представляю для нее опасности. Уж слишком все вокруг ее опекали. Во-вторых, я хотел узнать ее поближе. А где, как не в самом привычном для человека месте, можно сделать это лучше всего?

И мы отправились в ее кафе. Расположившись за столиком, я принялся наблюдать.

Впоследствии я часто бывал в том кафе. Заезжал перед отъездом в Москву или в любую свободную минутку, пока находился в городе, а она работала. Но тогда все было в новинку. Helen открылась мне с другой стороны.

Она была настоящим руководителем. Не строгим боссом, который раздает команды, а именно лидером. Она прикрывала официантов перед владельцем заведения, улаживала все проблемы, всегда знала, кому поручить ту или иную задачу. И в этом тоже было так много ее достоинства без надменности. Безупречная комбинация, на мой взгляд.

В тот вечер на смене была официантка, которая обслуживала нас с Егором во время моего прошлого визита. Было ли мне стыдно перед ней? Нет. В тот день я просто хотел узнать Helen всю целиком, без масок. И хотел, чтобы она таким же образом узнала меня. А отпускать двусмысленные шуточки в семь утра после клуба… Ну да, это тоже был я. Но перед девушкой все же извинился, она улыбнулась. Конфликт на этом был исчерпан. Я не хотел, чтобы Helen чувствовала неловкость за мое поведение.

Мы поужинали, и я предложил поехать ко мне в отель. Дорогой читатель, я чувствую, как в этот момент ты удивился. Ведь совсем недавно я говорил, что в моих чувствах не было ни тени похоти. И я не слукавил. Мне не хотелось затащить Helen в постель, точнее, я просто не думал об этом. Мне не хотелось с ней расставаться, поэтому я и предложил продолжить вечер. Вот так просто.

Итак, мы в отеле. Заказали вино и тарелочку сыра, болтаем. Если бы я сейчас мог вспомнить, о чем был этот разговор! Может быть, о детстве? О родителях? О политике? Или о том, где каждый из нас побывал?

Ни одной зацепки. Я не могу вспомнить ни слова. Но я так хорошо помню ощущения. Болезненно отчетливо.

Это было наше первое свидание. Мы в отеле, пьем вино и болтаем. Ситуация деликатная, не так ли, дорогой читатель? Обычно девушки в таких случаях или страшно смущаются, или, напротив, сразу приступают к делу. А мужчины наблюдают за дамами и готовы взять все в свои руки в любую секунду. Но ничего похожего не было!

Мне просто хотелось на нее смотреть. Казалось, я могу рассматривать ее всю жизнь. Я много шутил, а она смеялась. Что я говорил? И что она на это отвечала? Ничего не могу вспомнить!

У меня зазвонил телефон. Это была бывшая жена.

– В четверг в девять к мировому судье за решением. Ты помнишь?

– Помню, конечно. Как Кира?

– Да уж ничего. Спит.

– В следующие выходные хочу взять ее к себе с утра. Это возможно?

– По выходным с утра у Киры занятия, папочка. Мог бы и запомнить.

Мы попрепирались еще немного, и я положил трубку. Это давно стало обычным делом и из равновесия меня совершенно не выбивало. Но в номере была лишь одна комната, а я имел дурную привычку почти всегда говорить по громкой связи, и Helen прекрасно слышала мои реплики.

Подчеркну, подобные разговоры с бывшей женой были для меня обыденностью, я не обратил на это внимания. Не переменилось выражение лица, не переменилось настроение. Я не видел необходимости объяснять суть беседы Helen. Ведь тут ничего такого!

Как же я мог не подумать об этом! Но я предупредил, что не хочу говорить о прошлом и затрагивать личные темы, поэтому она не задала ни одного вопроса. Гордость не позволила.

Ох уж эта гордость! Поинтересуйся она, уточни, кто звонил, о чем шла речь – ну конечно, я бы все ей объяснил! Но она промолчала, а я не придал значения. Вот дурак! Тем временем в голове у Helen мысли уже набегали одна на другую. Конечно, я не могу быть на сто процентов в этом уверен, а спросить мне уже не у кого. Тогда я еще недостаточно хорошо ее знал, чтобы распознать малейшие перемены настроения.

Я как ни в чем не бывало продолжил вечер. А Helen, надо отдать ей должное, ни на грамм не выдала своих сомнений. Я шутил, она смеялась. Все шло по-прежнему хорошо.

Время было уже далеко за полночь, я знал, что на следующий день ей нужно на работу. А работником она была очень ответственным! Я предложил ей остаться у меня.

Вру, конечно! Ничего такого я ей не предлагал. Даже речи об этом не шло. Уж слишком естественно все было, словно это наш обычный вечер, словно этот отель – наш дом, где мы давным-давно живем вдвоем. Словно так было уже миллион раз и еще миллион раз будет. Я чувствовал, что могу сделать или сказать все, что угодно, и не буду непонятым. Поэтому мы просто переместились от столика на кровать.

Если ты думаешь, дорогой читатель, что сейчас начнется жаркая постельная сцена, то ты ошибаешься. Мы просто устроились на кровати и продолжили разговаривать обо всем. Как любящая семейная пара после вкусного ужина вдвоем. А дальше…

Дальше все вновь произошло так естественно, что сейчас мне даже сложно в это поверить. Я просто поцеловал ее.


* * *

Если бы ты знал, что видишь человека в последний раз, что бы ты ему сказал? Как бы ты на него смотрел? Что бы ты делал, понимая, что завтра он не придет, не откроет дверь своим ключом, не подарит короткий, но такой теплый поцелуй? Что он тебя больше не обнимет. Что ты никогда не вдохнешь всей грудью родной запах, не желая его выпускать. Этот человек больше не скажет тебе, что любит. Больше не съязвит, если ты обратишься с вопросом в неподходящий момент. Вы больше никогда не поссоритесь. Ты не наберешь номер, когда соскучишься, устанешь, когда просто нужна поддержка, а для нее достаточно пары слов.

Он больше не посмотрит тебе в глаза. Ты не поймаешь в его взгляде тоску, радость, возбуждение. Ты не прикоснешься к нему. У тебя останется несколько вещей, которые, будучи долгое время в ненадобности, станут холодными, потеряют тот самый запах. Можно оставлять какие-то предметы или одежду себе на память, но какой в этом толк, если время стирает следы?

Будешь ли ты сожалеть о том, что ваша последняя встреча или разговор были именно такими, какими им довелось быть? А ты, уверяю, будешь прокручивать последний разговор в своей памяти тысячи, миллионы раз. Когда, казалось бы, старая пластинка окажется затертой до дыр, ты начнешь искать новые смыслы в прощальном взгляде, уверишься в них, различишь новые оттенки в голосе. Так будет происходить, пока ты окончательно не запутаешься, где правда, а где вымысел.

Представь себе это. Ты уже знаешь, как поведешь себя? Что скажешь? Мы все ждем особенного момента, когда уж точно признаемся во всем, что на душе, когда отпустим все обиды и просто поделимся любовью. Но этот особенный момент наступает неожиданно. Мы редко к нему готовы. И после него, как правило, следует большая, неминуемая беда.

Неужели та злоба, которая живет в людях, обиды, которые мы естественным образом копим в течение любых отношений, несказанные слова, любые мелочи стоят того, чтобы потом сожалеть о поступках и словах, произнесенных в адрес близкого человека? Ведь мы говорим так много пустого и умалчиваем так много важного.

Насколько нужно сделать больно тому, кто сейчас рядом? Насколько нелепо сейчас могут прозвучать слова о большой любви? Мы все хотим быть правыми, отстаиваем свою позицию, защищаемся изо всех сил, как только можем. И что потом остается в памяти?

Я не хочу поучать тебя, дорогой читатель, у тебя был и будет свой опыт. Я только стремлюсь рассказать о своих ошибках, а принимать их во внимание или нет – только твое дело. Я не обижусь на тебя.

Но сейчас, стоя на развалинах своего счастья, я открываю в голове файл за файлом. И что я могу вспомнить? Боже, я даже не помню, каким был первый поцелуй. Я не помню, кто из нас первым признался другому в любви. Совершенно не помню, когда это было. Не потому, что эти этапы взросления каждой пары были для меня не важны. Ни в коем случае.

Просто все шло так естественно и легко, так гармонично и плавно, что я не заострял на этом внимания. Я бы многое сейчас отдал, чтобы вспомнить все наши моменты в деталях. Наши разговоры, шутки, первые жесты симпатии. Да хотя бы сорт вина, которое мы пили тогда в отеле! Я бы выбрал несколько лучших бутылок этого сорта и открывал их в те минуты, когда нестерпимо хочется почувствовать вкус ее губ. Удивительно, как что-то совершенно естественное превращается в несбыточную мечту. Ну как к этому можно подготовиться?!




Поцелуй


Итак, мы с Helen вдвоем на постели, болтаем и смеемся, будто уже очень давно знакомы. Я не отвожу взгляд от ее губ. Кажется, она это замечает, но дразнит меня. Как это на нее похоже! Когда она хотела, чтобы я помучился, ничто не могло встать у нее на пути. Cвоими поступками Helen часто причиняла боль самой себе, но это было для нее не так важно.

«Мне будет тяжело, но это не главное. Главное, что тебе будет еще тяжелее»

Тогда в отеле все уже развивалось по этому сценарию. Она хотела продолжения, хотела перейти от разговоров к чему-то погорячее. Но также она видела, как хочу этого я, и ей важно было меня подразнить. Пусть и ценой собственных моральных сил.

Она говорила, говорила, говорила… А я смотрел и смотрел. К собственной чести скажу, что невероятное желание не мешало моему красноречию, я не поддавался на ее уловки. До определенного момента.

Дорогой читатель, прости мне это, но описать наш первый поцелуй я попросту не могу. Словно Helen забрала с собой все самые интимные воспоминания. Сохранила себе на память, а меня оставила довольствоваться только парой ее платьев и почти пустым флакончиком духов.

Но я также твердо уверен, что без первого поцелуя наша история была бы неполной. Поэтому, справедливости ради, я расскажу, каким мог бы быть поцелуй, если бы он был первым.

За долгое время практически ничего не поменялось. Каждый раз, получая от Helen поцелуй, я ощущал одно и то же. Подбирая слова, я прокручиваю в памяти любой из наших поцелуев, и он всегда был одинаков. Это мог быть короткий, легкий поцелуй – просто знак привязанности. Мог быть долгий, влажный – в нем, кажется, сконцентрирована вся страсть, которая способна уместиться в двух людях. Поцелуй мог быть неистовым и спокойным, романтичным или почти семейным. Неизменным оставалось одно – он всегда был исполнен искренности.

Иногда мы любили целоваться на людях. Возможно, дорогой читатель, ты осуждаешь такие парочки. Тогда заранее прошу нас простить, нам просто нравилось вести себя экстравагантно. Нравилось демонстрировать друг друга и наши чувства всему миру. Так что, когда ты в следующий раз увидишь, как мужчина и женщина целуются на улице, будь милосерден. Скорее всего, прямо перед тобой разворачивается большая история.

Но вернемся к первому поцелую. Мне представляется, что он мог быть в свойственной ей манере. Она подходила ко мне близко-близко, заглядывала прямо в глаза и с детской непосредственностью предлагала:

– Давай пососемся?

Ну что может быть проще? Без тайн и намеков. Все или ничего. Меня всегда по-доброму смешила эта инфантильная фразочка.

Наш первый поцелуй не имел ничего общего с классическим сценарием. Знаете: «Он провожает ее домой, у подъезда возникает неловкая пауза. Она не знает, чего боится больше – уйти или взглянуть ему в глаза… Он боится напугать, не знает, куда девать руки, забывает, как дышать». Бла-бла-бла, и все в таком духе.

У нас не было ничего подобного.

Наши поцелуи были очень честными. И первый в том числе.

Ты помнишь, дорогой читатель, что это была наша первая встреча. Мы не хотели тратить время на условности, мы не готовили себя к отношениям, не обсуждали статусы друг друга. Нам не хотелось высиживать положенные три свидания в кафе или кино, разыгрывать смущение, отвечать дежурными фразами. Мы были уже взрослыми. У нас были дети. Оба уже чего-то добились в жизни.

При этом мы были полны энергии. Мы хотели всего много, страстно, горячо и прямо сейчас. Нам некогда было стесняться.

Итак, поцелуй. Он мог быть коротким и нечаянным. Я мог бы посадить Helen на постель, наклониться к ней и аккуратно поцеловать в губы. Внимательно исследовать ее. Не спешить. Как только почувствую, что пора проявить напор, осторожно прикусить ее нижнюю губу. Посмотреть на реакцию. Такой вариант развития нравится мне больше всего, если честно. А ты, дорогой читатель, можешь придумать свою версию.

Я обнял Helen за плечи. Какие же они были узкие! Я не встречал больше такого хрупкого силуэта. Казалось, я могу обхватить ее всю одной рукой.

Я положил ее на кровать.

Здесь воспоминания становятся более отчетливы. Спасибо, милая Helen, что оставила мне хотя бы их! Я целовал ее шею, плечи, грудь. Какая же белая кожа!

Тебе, дорогой читатель, может показаться, что я приукрашиваю образ своей возлюбленной. Спешу тебя разубедить. Она была по-настоящему прекрасна. Мне так нравилось трогать ее, знакомиться с ее телом. В первый раз, но словно делал это всю жизнь.

Должен сказать, то потрясающее чувство, как будто мы давно знакомы, не только не покинуло меня в момент близости, а наоборот, усилилось! Это было какое-то восхитительное ощущение своего человека. Я очень желал ее, но без похоти. Мне по-прежнему не хотелось форсировать события. Все шло своим чередом. Я был там, где должен был быть.

Я действовал так, как будто знал, что и как мне нужно делать. Как-то интуитивно я угадывал, где и как ее поцеловать, как прикоснуться, что делать в следующий момент.

Конечно, она немного сопротивлялась, но это было скорее короткой игрой. Да, моя Helen продолжала испытывать меня. Но мы хотели друг друга, и это было очевидно. Мне казалось, что мы можем позволить себе все, что угодно. И мы позволили!

Короткие прикосновения сменялись долгими поглаживаниями, поцелуи становились более продолжительными и жаркими. Мы так наслаждались друг другом!

Ничего подобного я не испытывал ранее. Испытаю ли вновь? Не уверен. Я приближался к заветной цели, наслаждался каждой секундой. Не забуду ее пронзительный, удивительно сексуальный стон никогда. Казалось, словно она поймала частоту моего сердца и резонировала с ним.

Это не было сумасшествием, это не было любовью или даже банальной влюбленностью. Я просто хотел делать ее счастливой. Без договоренностей, контрактов, без обсуждений и споров. Просто стать частью ее счастья.

Да, я ее еще не любил, но безумно хотел получить ее любовь. Все в ней кричало о готовности отдать мне всю себя без остатка. И она отдавала. Снова и снова.




Утро


Итак, Helen осталась у меня в номере. Ночь была прекрасной, и она закончилась чудесным солнечным утром. Согласись, дорогой читатель, как редко мы задумываемся о том, что все однажды резко закончится. Как приятно это неведение! Счастье здесь и сейчас, счастье бесконечно.

С утра ей нужно было на работу, поэтому поваляться в кровати подольше, растянуть момент нам не удалось. Мы проснулись довольно рано. К счастью, все необходимое для работы Helen всегда брала с собой.

Она уже не стеснялась меня. Спокойно ходила по комнате в белье, не спешила одеваться. Знала, что я наблюдаю за ней, и наслаждалась этим. Как много в этом ее натуры! Она обожала меня дразнить, желала чувствовать свою власть надо мной. Это было приятной игрой, и я не сопротивлялся.

Мы оба не испытывали неловкости за то, что наша первая встреча приняла такой оборот. Helen потом любила шутить: «Если девушка пришла на свидание в белье из одного комплекта, то это не ты решаешь, будет ли у вас секс». Меня по-прежнему восхищала простота, с которой все происходило.

Я не могу сказать, что это утро было волшебным, каким-то особенным. Совсем нет, оно было обычным, таким же, как и многие после. Меня не покидало это ощущение легкости: все было так просто и естественно, что я воспринимал это как само собой разумеющееся. Ее прикосновения, ее голос, ее смех. Как будто мы были знакомы в прошлой жизни и уже очень много раз просыпались вместе.

Совершенно точно это не было для меня одноразовой связью. Захотелось ли мне в ту же секунду оставить все, что было до нее, и отдаться Helen полностью? Не уверен. Возможно, так и нужно было поступить. Но все сложилось так, как сложилось.

Тем утром Helen не требовала от меня объяснений из разряда: «Кто мы друг для друга?» Не задавала вопросов, не выясняла, когда мы встретимся в следующий раз. Она просто ходила по комнате обнаженная. А я просто на нее смотрел.

Как бы я хотел проснуться с ней рядом еще хотя бы раз!

Я подвез ее в кафе и уже приготовился прощаться.

– Ты позавтракаешь?

Она посмотрела на меня таким требовательным и при этом полным нежности взглядом, что я не мог устоять. Мы зашли, кафе еще было закрыто, но Helen попросила поваров сделать мне глазунью. Посуетилась немного возле меня, затем отправилась проверять дела у сотрудников, принимать смену. Она порхала по залу, а я не мог отвести глаз. Мне так нравилось осознавать, что она моя. Она была прирожденным лидером и сама получала удовольствие от работы. Неудивительно, что руководители ее так ценили и оберегали от настойчивого внимания.

Впоследствии я часто замечал у Helen на руках небольшие язвы, шрамы. Она отнекивалась, а потом признавалась, что помогала с мытьем посуды в кафе, и такие язвы периодически появляются от моющего средства. Еще она рассказывала, как однажды помогала официантам на смене, упала с лестницы с полным подносом посуды и заработала многочисленные порезы на руках и ногах. В этом была моя Helen: если она хотела кому-то помочь, она не боялась навредить себе.

Но ты же помнишь, дорогой читатель, что все однажды заканчивается? Мне не хотелось отвлекать ее от работы, да и самому пришла пора уезжать. Наше прощание не было особенно эмоциональным. Мы оба знали, что обязательно встретимся еще.

Хочу заметить, дорогой читатель, что я совсем не ангел. Это важно обозначить еще в начале нашего с тобой путешествия по моим воспоминаниям. Мне нравилась Helen, я хотел проводить с ней время. Но мне не хотелось обязывать себя и ее. Мне казалось, что она это понимает и согласна со мной.

Мы по-прежнему переписывались нечасто. Конечно, я тосковал по ней, но, во-первых, не хотел быть навязчивым и как-то ограничивать ее свободу. Мне казалось, пары сообщений в день вполне достаточно, чтобы понять, что мы есть друг у друга. А, во-вторых, у меня было много других забот, и порой дни пролетали как мгновение.

Как ты помнишь, в тот период я находился в завершении бракоразводного процесса. А еще расстался с любовницей. И подходил к расставанию с текущей девушкой.

Не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. Я совершил множество ошибок, но таким уж был мой путь. И все эти проблемы мне не хотелось проецировать на Helen. Поэтому, собственно, я и поставил запрет на разговоры о прошлом.

О серьезных отношениях я тогда не думал. Боже, да я только что распутал такой клубок страстей вокруг себя, что хотел просто выдохнуть! Я радовался, что Helen меня понимала. Но сейчас, смотря на всю ситуацию издалека, я задумываюсь: возможно, она просто не хотела меня отпугнуть и поэтому решила играть по моим правилам.

Как бы я хотел услышать ее версию нашей истории! К сожалению, это уже невозможно…

Мне не хотелось ничего от нее скрывать. Я мог рассказать, как подвозил сотрудницу своей компании домой. Мог процитировать шутку знакомой девушки. И не видел в этом совершенно ничего такого.

Дмитрий Л.

Как у тебя дела? Ты уже дома?

Елена А.

Дома, устала немного, но все в порядке. А ты чем занимаешься?

Дмитрий Л.

Все потихоньку. Вечером думаю в клуб сходить, отдохнуть.

Она не спрашивала, с кем я пойду, во сколько планирую вернуться. Мне казалось, что ее устраивает такой формат отношений. Все по-прежнему шло очень легко.

Я никогда не предупреждал ее о своих планах. Не говорил, когда собираюсь приехать. Максимум – мог позвонить по дороге и сообщить, что через несколько часов буду в Липецке. А иногда и вовсе без предупреждения приходил к ней в кафе. Я поступал так совсем не потому, что хотел сделать Helen сюрприз.

Дело в том, дорогой читатель, что у Helen была сложившаяся, размеренная жизнь. Она много работала и мало отдыхала. Она одна воспитывала двоих сыновей. Я видел в ней серьезную, сильную девушку, у которой уже сформировался свой взгляд на вещи.

Мне не хотелось врываться в ее устоявшийся распорядок, подстраивать его под себя. Не хотелось, чтобы она шла на компромиссы. Не хотелось связывать ее, в конце концов. Поэтому, когда звонил ей по дороге в Липецк, всегда был готов, что она не сможет встретиться. Был готов к отрицательному ответу, но ни разу его не услышал.

Каждый раз, когда она узнавала, что я скоро приеду, находила способ отменить все планы. Helen искренне ждала нашей встречи и этим поднимала меня до небес. Она умела любить мужчину. Умела дать ему ощущение, что для нее он Бог, космос, главный человек в ее жизни.

– Алло, привет! Как ты?

– Все в порядке, я на работе. Что-то случилось?

– Буду в Липецке часа через три. Но если ты работаешь, не переживай. Встретимся завтра.

– Встретимся сегодня! Я как раз закончу через три часа, забери меня с работы.

Конечно, я знал, что ее смена заканчивается значительно позже. Она звонила сменщицам, договаривалась с руководителем, просила маму присмотреть за детьми. Чтобы в итоге через три часа я открыл ей пассажирскую дверь и помог сесть в авто.

Она делала все, что от нее зависело. Но берегись, если ты отплатил ей монетой помельче!

В один из моих очередных визитов мы отправились поужинать. В ресторане было много гостей, но я не видел никого, кроме Helen. Ну как же она была хороша, дорогой читатель, если бы ты видел! Она немного собрала волосы у лица, надела прекрасное платье, которое подчеркивало фигуру. А еще она просто светилась от счастья.

Кажется, впервые в жизни я не смотрел по сторонам. Не подумай, я никогда не позволял себе озираться голодным взглядом на женщин вокруг, но отмечать привлекательных дам для меня всегда было привычкой. Чем-то автоматическим, я и не замечал этого до того момента, как начал проводить время с Helen.

Мы много болтали, но я, конечно же, опять не помню, о чем. Вечер шел прекрасно, мы уже планировали закругляться, пройтись немного по ночному городу и ехать в отель. Helen отошла в уборную.

Я просто крутил в руках бокал и был погружен в свои мысли. Меня окликнул женский голос. Это была не Helen.

– Дима! Вот так встреча, давно не виделись!

– А, Оксана, привет!

– Как у тебя дела? Почему не сказал, что в городе?

– Все хорошо. Да вот, есть дела, я на пару дней всего лишь.

– Ага, вижу я твои дела. Мы с девочками в клуб собираемся, не хочешь составить компанию? Там Света и Маша, ты их знаешь, они были с нами в прошлый раз.

– Нет, Окс, мне правда некогда.

– Да ладно, будет весело! Мне понравилось в прошлый раз, я даже немного скучаю.

Именно на этой реплике вернулась Helen. Отдаю ей должное, она и бровью не повела, просто присела за столик и приступила к десерту. Оксана сверкнула глазами и ушла, а я не был уверен в том, как мне поступить.

И снова ложь! Никаких сомнений не было, я просто продолжил разговор с того места, на котором мы остановились перед тем, как Helen ушла. А она его поддержала.

Нужно ли мне было объяснить ей что-то? Не знаю. С одной стороны, мне не хотелось оправдываться. Мы с Helen ничего друг другу не обещали, к тому же тот случай с Оксаной произошел еще до нашего знакомства. Да и если бы ей было интересно, она ведь могла просто спросить!

Так думал я, но на самом деле в сознании Helen наверняка уже начал формироваться определенный образ мужчины, который сидел напротив. И этот образ, похоже, совсем не вызывал доверия. Но ее гордость! Она просто не позволяла моей королеве проявить слабость или любопытство.

Вечер закончился прекрасно, словно того случая и не было. Мы очень мило прогулялись, затем пришли в отель. Наутро была опять глазунья в ее кафе, а потом я уехал в Москву. Все развивалось по привычному сценарию.

К слову, я всегда терпеть не мог глазунью, но так и не признался в этом Helen. Мне так нравилось ощущать ее заботу, нравилось, как она суетится вокруг меня, что я боялся как-то спугнуть ее своим замечанием и лишиться этого удовольствия.

Мы никогда не обсуждали, когда встретимся снова. Переписывались немного, но почти каждый день. Я знал, что мы есть друг у друга, но все так же не хотел душить Helen своим присутствием и вклиниваться в ее жизнь. А еще я так боялся потерять эту легкость!

Однажды утром я написал ей короткое сообщение: спросил о том, как она встретилась с подругами (она рассказывала, что они запланировали встречу). Helen не ответила.

«Занята, наверное», – подумал я. На самом же деле, она меня проверяла. Хотела, чтобы я понервничал, чтобы показал, что думаю о ней. Но я не стал обрывать ее телефон и забрасывать эсэмэками. «Ответит, как будет время» – так я решил и спокойно вернулся к своим делам. Она ответила на следующий день.

Просто, как ни в чем не бывало коротко рассказала о том, как встретилась с подругами. А я как ни в чем не бывало ей ответил.

Уже тогда можно было понять, насколько она уязвима. Как сильно ей требовались доказательства того, что она нужна. Как маленький ребенок, она всегда требовала подтверждения любви. А если она его не получала, провоцировала ситуации, в которых я должен был ей свою любовь доказать.

Об этих проверках она проговаривалась случайно, как бы между делом. И ни в коем случае не демонстрировала, что ее это как-то задевает.

– Ну, помнишь тот вечер, когда я с девочками встречалась?

– Да, я же спрашивал тебя, как ты погуляла.

– Да, но я ответила только на следующий день. Не переживал, что я загуляла?

Все это было сказано с улыбкой, без тени серьезного укора. Но сейчас я понимаю, что для нее это было важным.


* * *

Helen утверждала, что не придает значения важным для каждой семьи датам. Подозреваю, что так было не всегда: что-то (или кто-то) заставило ее немного разочароваться в праздниках. Я всегда был инициатором того, чтобы устроить друг другу волшебство под Новый год, как-нибудь романтично провести День всех влюбленных или отдохнуть на природе летом. Она с радостью принимала мои предложения, но редко бралась за организацию праздника сама.

Веришь ли, дорогой читатель, я даже не знаю, стояла ли моя Helen на коньках хотя бы раз в жизни! У нее всегда находились свои дела, она долгое время планировала жизнь без опоры на меня. Что ж, у нее было на это полное право.

Я не имею в виду, что она была отстраненной или легкомысленной! У нее просто не было потребности ставить галочки возле всех этих пунктов.

Она не видела магии в общепринятых праздниках. На мой же взгляд, они и существуют для того, чтобы люди собирались вместе. Выбирали друг другу подарки, планировали досуг, отвлекались от суеты и просто проводили время в близком кругу. Общались, лучше узнавали друг друга.

Под Новый год, когда все вокруг стараются быть ближе к семье, покупают уютные безделушки, я чувствую острое одиночество. Не только потому, что я лишен этого сейчас, но и потому, что не могу даже просто согреться особенными воспоминаниями.

Честно говоря, я злился на нее за это. Да, мы встречали праздники вместе – ни в коем случае не хочу сказать, что она просто хлопала дверью и исчезала перед важными датами. Просто не стремилась создать волшебство, не видела в праздниках ничего особенного.

Helen, вообще, слишком сильно отличалась от остальных. Иногда мне было сложно просчитать ее реакцию или прочесть ее мысли, хотя чем дальше, тем больше времени мы проводили вместе.

Она совершенно точно не была для меня открытой книгой. Не думаю, что нам просто не хватило времени узнать друг друга. Напротив, я подозреваю, что проживи мы с ней вместе всю жизнь, я бы все равно не выучил ее наизусть. Кто знает, может быть в этом и был секрет того, что я никак не мог насытиться ею.

Кажется, она знала меня лучше, чем я ее. Helen всегда внимательно за мной наблюдала, умела задавать правильные вопросы, завладеть мной и моим вниманием. Я уже рассказывал тебе, дорогой читатель, про ее глаза – они умели видеть насквозь. Да, она конечно сократила дистанцию между нами со временем, но я не могу сказать, что мы с ней стали одним целым. Она всегда продолжала быть отдельной личностью. Моя гордая, неприступная Helen.




Механизм запущен


Во всей красе желание Helen быть любимой и нужной раскрылось во время нашей первой ссоры.

Я в очередной раз приехал в Липецк. Вечер мы решили провести в баре с моими друзьями. Мы давно не виделись, немного выпили и, конечно, принялись вспоминать былое.

– А помнишь, как в Сочи летали? Там еще были эти… Блин, откуда же они? А-а, из Кирова девчонки!

– А помните историю со стюардессой?

– А помните, как Новый год на крыше встречали?

– А помните …?

– Да-а-а, весело было!

И все в таком ключе. С Helen мы были знакомы к тому времени не так давно, поэтому поддержать разговор она не могла. Да и все, что она слышала, было явно ей неприятно. Весь вечер она просто молча пила вино и наблюдала за нами.

Наверное, ей было обидно, что я не уделил ей внимания. Что позвал с собой, хотя при этом проводил время не с ней, а целиком и полностью с друзьями. Что не попытался ввести ее в курс беседы или найти темы, которые мы все могли поддержать. Она чувствовала себя чужой и лишней.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65492572) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения